Россия — федерация или унитарное государство?
В.ДЫМАРСКИЙ: Программа «Осторожно, история» в эфире радиостанции «Эхо Москвы» и телеканала RTVi и я, ее ведущий, Виталий Дымарский. Сразу представлю гостей — это Эмиль Пайн, директор Центра этнополитических исследований и Владимир Зорин, заместитель директора Института этнологии и антропологии РАН. Я не назвал одной бывшей должности Владимира Юрьевича Зорина, а был он ни много, ни мало — министром по делам федерации национальной и миграционной политики.В.ЗОРИН: Называлось немножко не так, но функционал был такой.
В.ДЫМАРСКИЙ: Кстати, по-моему, такого министерства уже нет.
Материалы по теме
Каким государством должна быть Россия?
затрудняюсь ответить
В.ЗОРИН: Сейчас эти вопросы в Минрегионразвития находятся.
В.ДЫМАРСКИЙ: Тема нашей программы «Россия – унитарное государство, или федеративное?» Отталкиваемся от исторического факта – на этой неделе 12 октября, но аж 1350 г., 560 лет назад, родился не кто иной, как Дмитрий Донской, Великий Князь Московский и Владимирский, и его связь с нашей нынешней темой заключается в том, что во всех энциклопедиях, справочниках он, в плюс к тому, что он сделал хорошего, он, во-первых, победитель в Куликовской битве, и остался в истории как объединитель, централизатор русских земель вокруг Москвы.
В.ЗОРИН: То есть, унитарист или федералист.
В.ДЫМАРСКИЙ: Видимо, унитарист – сейчас у него уже не спросишь. И вводный комментарий – обозревателя РИА «Новости» и Петра Романова.
П.РОМАНОВ: Спор о том, было ли татаро-монгольское иго, разделило русских историков, а не только русских, но и татар, на два лагеря, и не вижу пока перспектив на какой-то компромисс. Политкорректность, безусловно, нужна, особенно если учесть, что русские и татары живут в единой России, да и кровь изрядно перемешалась, но исторические факты отменить не в состоянии, да и возможен ли вообще здесь компромисс в принципе? Здесь либо было, либо не было, — и все.
Известный историк лев Гумилев приводит свои доводы в пользу того, что татаро-монгольское иго – миф. Прислушаемся к ученому: за налог, который Александр Невский обязался выплачивать в Сарай, Русь получила надежную, крепкую армию, которая отстояла не только Новгород с Псковом. Более того, русские княжества, принявшие союз с Ордой, полностью сохранили свою идеологическую независимость и политическую самостоятельность. Одно это показывает, что Русь была не провинцией монгольского улуса, а страной, союзной великому хану.
При всем уважении к Льву Николаевичу, тем не менее, есть вопросы. Для начала – далекие от остальной Руси Новгород и Псков – это по тогдашним временам всего лишь провинция русского государства. И то, что Александр невский сумел договориться с ордой совсем не означает таких же привилегированных отношений для остальных русских княжеств. Да и сама формула Гумилева: «получили за налог» означает ограниченную свободу действий, а вовсе не отношения равноправных партнеров, тем более, союзников. Для свободолюбивого человека это уже иго. Хотя и в самой дипломатичной, мягкой форме.
Но были и другие формы — жесточайшие. Есть множество летописных источников, на которые опираются многие корифеи русской истории, которые рассказывают об ужасах татарского нашествия – здесь и разорение Москвы, и уничтожение Козельска, и сожженные Рязань с Владимиром, и множество других бед и несчастий, что обрушились на головы тех русских, что подняли свой меч, чтобы защитить родину и свою семью.
Другое дело — не в традициях Орды было навязывать силой покоренным народам свою культуру, религию и вообще убивать и жечь ради удовольствия. Те города, что сдавались на милость победителя, оказывались в условиях, которые можно назвать сносными для проживания – если, конечно, забыть вообще само понятие «суверенитет».
Свободным и суверенным не был и Александр невский. Да, он сумел дипломатично подстроиться под желания Орды, что давало ему возможность защищать русские земли хотя бы с запада – и слава богу, — собственно, для этого его и нанимал вольный Новгород, что же касается Москвы, то и она со временем приспособилась: сначала сумела, опираясь на тех же татар, обеспечить, чтобы все финансовые потоки в орду шли через московские руки, причем часть этих денег, безусловно, до татар не доходила, на этих деньгах и возник первоначальный капитал города, а затем уже идет хрестоматийная история: Москва набрала силу, а затем, выбрав удачный исторический момент, сбросила с себя ненавистное ярмо.
Так что иго было. Точно так же, как и Дмитрий Донской.
В.ДЫМАРСКИЙ: Таково вступление Петра Романова. Знаете, календарь под названием «Осторожно, история» — его составляли еще в конце прошлого года, готовясь к 2010 г. – мы же не знали всех событий. Если бы знали, то, наверное, в эту неделю нужно было бы взять другую тему, поскольку речь в комментарии шла о финансовых потоках, которые шли через Москву, и сколько оседало в Москве — вот откуда московский капитал.
В.ЗОРИН: это очень близко. Поговорим еще. Я хотел бы воздать дань теме – она действительно ключевая для нашей истории. Наверное, историки делятся, в зависимости от восприятия исторической миссии нашего государства, наших народов, которые населяют эти государства. Хотел бы сказать, что мы вместе — вот сейчас здесь упоминали татарский народ, второй по численности у нас, — мы вместе живем в пятом государстве и пятый раз, если начинать от тюркского Каганата, Золотой Орды, Российской империи, еще хазары, СССР, РФ. То есть, это единое большое пространство, где встречаются и формы интеграции самые различные. Иго, конечно, было — иначе надо выбросить все наши летописи, все истории, весь фольклор русского народа, и российских народов, населяющих. И еще реплика — те татары, казанские, что сегодня живут исторически с нами сегодня в одном государстве, очень дружно и эффективно, на мой взгляд – это не те татары, которые были в Золотой Орде. К сожалению, термин остался и есть немножко путаница в терминах.
В.ДЫМАРСКИЙ: И осадок остался.
В.ЗОРИН: Конечно, если есть российское государство как историческое государство, то конечно, Дмитрий Донской это одна из выдающихся фигур. Только не знаю, федералист или унитарист.
Э.ПАЙН: Вот я тебе скажу. Был ли Донской федералист или унитарист, а возник этот вопрос по поводу того, объединял ли он государство. Дело в том, что представить себе, что федеративное государство, менее объединенное, чем унитарное – это нонсенс. Я вам назову массу федеративных государств – те же США, Германия, — которые куда более объединены и целостны, чем унитарные Ирак или Афганистан, да хоть та же унитарная Турция. В этом смысле вопрос о целостности и типе устройства – это разные вопросы.
В.ДЫМАРСКИЙ: Все-таки хочу вернуться к татаро-монгольскому игу.
В.ЗОРИН: Кстати, вопрос — что было в этом иге, только ли все отрицательное? Были и плюсы, которые историки признали.
В.ДЫМАРСКИЙ: Вот именно. Может быть, вы знаете, откуда происходит сам термин, вот эта характеристика – «иго» — вряд ли в древних хрониках фигурирует это слово, что такое иго в сегодняшнем понимании? – довольно жесткое слово, тяжелое состояние народа, который находится под игом чего-то или кого-то. Но вы говорите, что было разное.
В.ЗОРИН: Там были разные моменты. Во-первых, объективно иго помогло объединиться российскому государству. Иностранный захватчик заинтересован, чтобы иметь дело с одним контрагентом, а не с десятком — это всегда удобнее. У нас тоже есть люди, которые любят объединить все в одну организацию, а организации не хотят объединяться.
В.ДЫМАРСКИЙ: У нас и партия одна была.
В.ЗОРИН: Да, очень удобно работать.
В.ДЫМАРСКИЙ: И сейчас хотят, чтобы одна была.
В.ЗОРИН: Мы сейчас живем в условиях очень важного исторического события – Всероссийской переписи населения. Первая перепись 1235 г. была проведена Золотой Ордой с целью уточнения домов и суммы податей.
В.ДЫМАРСКИЙ: Была вполне практическая цель.
Э.ПАЙН: А сейчас что, не практическая?
В.ДЫМАРСКИЙ: Тоже практическая.
В.ЗОРИН: ну и доказанный исторический факт – что сначала на определенном этапе притеснения по вопросам религиозности, верований не было. Хотя на последних этапах уже эти моменты появились.
Э.ПАЙН: Ваша передача называется «Осторожно, история»? — вот я бы хотел сказать – осторожно с историей, давайте перейдем к настоящему.
В.ДЫМАРСКИЙ: Тогда перейдем к современности, к сегодняшнему дню. Самый простой вопрос – в каком государстве мы сегодня живем?
В.ЗОРИН: Федеративном, безусловно.
В.ДЫМАРСКИЙ: Я имею в виду не по конституции, а фактически.
В.ЗОРИН: И фактически и по конституции это федеративное государство, которое было объявлено и заявлено с 20-го года, примерно когда был подписан первый Союзный договор. Но меняющееся государство, самообучающаяся федерация, можно еще добавить. Но даже с 90-го года, после Декларации о суверенитете РФ, эксперты насчитывают уже третью модель федерации, как она развивается. А вообще это федерация. Потому что управление, или организация управления, организация жизни такого большого территориального государства и многонационального, многоконфессионального – федерация, демократия и рыночная экономика – это три кита, на которых мы можем существовать.
Э.ПАЙН: То, что должно было бы быть.
В.ЗОРИН: А говорил – мы друзья, вместе работали.
Э.ПАЙН: Мы и друзья. Но я думаю, что наше государство иначе жить не сможет, как только федеративное. Но если говорить не юридически, а де-факто, — это государство двойной имитации. Оно имитирует федеративность и думаю, что большинство нашей аудитории меня поймут в этой имитации. А вторая — это имитация унитарности, что касается имитации федеративности, то случай с Лужковым просто такой эксперимент, который не требует никаких дополнительных доказательств – сначала московская дума единогласно одобряет деятельность бывшего мэра, потом так же единогласно промолчала, когда его сняли, и сейчас, буквально на следующей неделе, никто не сомневается, единогласно «одобрям-с» новую кандидатуру. Между тем, что такое федерация, начнем с этого. Есть масса определений, но два основных: это страна, в которой выделяются отдельные территориальные образования, обладающие определенной политико-правовой субъектностью. В чем выражается эта субъектность? Прежде всего, имеет политико-правовые возможности к самоуправлению, к формированию законодательства и собственных органов власти. Так вот первый элемент этой самой субъектности – это возможность выбирать себе тот тип устройства и того главу, который их устраивает. Даже не всякое унитарное государство может позволить себе то, что делают сегодня по отношению к Москве и другому городу. Англия, Португалия, Греция, Румыния — все это унитарные государства. Представить себе, что тамошний президент может назначить мэра столицы или снять его, совершенно невозможно. Это унитарные государства.
В.ЗОРИН: Нет, у нас бельгийская модель.
Э.ПАЙН: бельгийская модель еще больше – бельгийская модель — чистая федерация в настоящее время. И там разговор о том, чтобы глава центрального правительства снял или назначил руководителя…
В.ЗОРИН: Король имеет право.
Э.ПАЙН: Король и в Бельгии, и в Испании, и в Англии, между прочим, формально имеет право только одно – не утвердить. Но за последние сто лет я не знаю случая, при котором избранного парламентом премьер-министра Англии или премьер-министра некоего кантона, или премьер-министра автономной области в Италии, мог бы снять или назначить. Там «одобрям-с» в другую сторону – то есть, глава государства, точно так же, как наша дума, проголосует за представленную кандидатуру – там глава государства одобрит кандидатуру выбранную – такова уже сложившаяся традиция, хотя формально у него есть некое право. А назначение или снятие практически никогда не случалось. Приведи мне пример обратный. Но это я говорил только об имитации федерации.
В.ДЫМАРСКИЙ: От Юрия пришла к нам СМС — поскольку мы не знали, откуда взялось слово «иго». Он говорит: « Слово «иго» появилось у епископа Серапиона в 1260 году».
Э.ПАЙН: Вот как.
В.ДЫМАРСКИЙ: да, поверим Юрию. Но это замечание по ходу, а в каком государстве мы живем, в унитарном или федерации, наш партнер, портал «СуперДжоб», провел свой опрос. И об этом нам сейчас расскажет наш корреспондент.
А.ГУСЕВ: Россия — Федерация или унитарное государство? Большинство пользователей сайта «СуперДжоб», 58%, выбирают второй вариант ответа: Россия по своей сути государство, в котором управление осуществляется центральной властью, — считают они. Всего в опросе приняли участие 1800 человек. «Раньше было федеральное государство. А сейчас только унитарное – пока высшее руководство из Москвы в заброшенный город с проверкой не прилетит, дела так и будут там стоять» — продавец-консультант из Нижнего Новгорода.
«Пусть и считается федерацией, на деле некую самостоятельность имеют лишь северокавказские республики» — менеджер из Таганрога. «По факту вертикаль власти хорошо выстроена с начала президентства Путина и продолжается его последователем» — продолжает мысль инспектор по кадрам из Тюмени.
Ответ «федерация, когда части государства обладают определенной политической самостоятельностью», выбирает 42% участников опроса. Но подобный выбор, похоже, выдавание желаемого за действительное: «Хотелось бы верить», — пишет торговый представитель из Волгограда. А системный администратор из Тамбова злобно комментирует: «Федерация, но в извращенной форме».
В.ДЫМАРСКИЙ: Видите, ваши слова подтвердились.
В.ЗОРИН: Но я все-таки остаюсь на своей точке зрения, я не дрогнул. Потому что, что такое федерализм? Это система управления территориями, система организации власти в пространстве механизм взаимодействия центра и периферии. То, что вы рассказывали – вы говорили о механизме взаимодействия. Это не в чистом виде вопрос федерации. И я думаю, что не нужно путать сущность, метод, форму и содержание. Федерализм, федерация – это исторический выбор нашего государства. И, кстати, я все время удивляюсь, что РФ считает себя федеративным государством, а такие новые независимые государства СНГ — Украина, Казахстан, Узбекистан – никто не пошел по пути федерализма и не заявили о том, что это федерализм. И очень важный фактор нашего федерализма – это присутствие элементов этнического федерализма.
Э.ПАЙН: Федерализм это все-таки такая система управления, в которой существуют двойные полномочия – полномочия центра и полномочия региона.
В.ЗОРИН: 72 статья конституции.
Э.ПАЙН: Вот-вот. И между ними существуют распределение. Так что это не простое взаимоотношение регионов. Но я хочу сказать вторую часть – для меня нет никакого сомнения, что федерация у нас имитативная: существуют по факту распределение полномочий, по юридическим нормам, а фактически они сегодня сконцентрированы в руках центра.
В.ДЫМАРСКИЙ: Значит, унитарное.
Э.ПАЙН: Унитарное, но тоже имитирующее унитарность. Потому что я могу привести кучу примеров, доказывающих, что выстроенная вертикаль не стоит.
В.ДЫМАРСКИЙ: Падает?
Э.ПАЙН: Падает, не работает.
В.ЗОРИН: Не так жестко, как хотелось бы.
Э.ПАЙН: И централизация достаточно имитативная. Первый пример…
В.ДЫМАРСКИЙ: Все примеры – через пару-тройку минут, после перерыва.
НОВОСТИ
В.ДЫМАРСКИЙ: Продолжаем программу. У меня в гостях Эмиль Пайн и Владимир Зорин. Эмиль Абрамович, мы не забыли.
Э.ПАЙН: И я не забыл. Там сложный вопрос.
В.ДЫМАРСКИЙ: Только напомните — чего примеры?
Э.ПАЙН: Примеры имитации централизованного унитарного государства. Так вот трудно себе представить централизованное унитарное государство, в котором региональная власть самостоятельно, без понуждению сверху, устанавливает себе зарплаты, многократно превышающие зарплаты федерального начальства. А вот мы имеем массу примеров таких, в том числе, и в Москве. Или: трудно представить себе такое унитарное государство, да и вообще какое-либо государство, в котором региональные власти могут отказать в приеме исполнения обязанностей человека, назначенного не на региональную должность, а на выполнение федеральных обязанностей. Скажем, в Дагестане это было, если не ошибаюсь, в прошлом году, — был назначен федеральной властью уполномоченный по налогам и сборам Владимир Радченко, которого не пустили на должность.
В.ДЫМАРСКИЙ: Что значит — не пустили?
Э.ПАЙН: Его просто не допустили к должности. В это время группа граждан вышла на стихийный митинг, чтобы донести волю народа с указанием о том, что эта должность по традиции, по распределению, закреплена за лезгином, а Владимир Радченко таковым не является. Так и уехал Владимир Радченко, не приступил к должности. Ну а о том, что позволяет руководитель Чечни, насколько он самостоятелен, — об этом тут можно эпические легенды складывать. В этом смысле сказать о том, что наши региональные власти совсем несамостоятельны, невозможно. Они несамостоятельны только в определенном вопросе – тот вопрос, который выходит действительно на политику. Там, где речь идет об экономике, о своих доходах и так далее – тут самостоятельности выше крыши.
В.ДЫМАРСКИЙ: Полный федерализм.
П.:Н Да. О чем говорит и наш президент. Он говорит новому, будущему нашему мэру о том, чтобы он разобрался, наконец, с коррупцией. Москва вроде город, где сидит наша федеральная власть, а вот с коррупцией разберется новый мэр. И правда — потому что некие коррупционные связи на региональном уровне столь глубоко законспирированы и укоренены, что федеральная власть без региональной решить этот вопрос совершенно не в состоянии.
В.ЗОРИН: Ты так понял, что имелось в виду «разобраться»?
Э.ПАЙН: Так это первый наказ – пробки и борьба с коррупцией.
В.ЗОРИН: Ты считаешь, что речь шла о коррупции в городе?
Э.ПАЙН: Я про город и говорю.
В.ДЫМАРСКИЙ: А федеральные власти где находятся?
Э.ПАЙН: В том же городе, я так понимаю.
В.ЗОРИН: Еще хочу задать вопрос. Вот те примеры, что вы привели, как раз говорят, что на самом деле элементы федерализма, федеративные признаки все-таки существуют — де-факто. А уж де-юре их сколько угодно.
Э.ПАЙН: Мои примеры – элементы хаоса, а не федерализма.
В.ЗОРИН: Давайте ответим на простой вопрос – что такое Совет Федерации? Это орган, который выражает интересы регионов.
Э.ПАЙН: Должен выражать интересы регионов. Поэтому питерский миллионер представляет интересы Тувы, и таким образом реально защищает интересы тувинского народа.
В.ЗОРИН: Если он не будет представлять интересы Тувы, то он не будет, наверное, представлять интересы Тувы – я так думаю.
Э.ПАЙН: Это вопрос спорный. Что такое сегодня Совет Федерации? Это для большого смеха, это отдельная тема: как назначают, сколько стоит должность, — все это хорошо описано.
В.ЗОРИН: Мы опять возвращаемся к вопросу о форме и содержании, от теории к практике. Это уже философская тема.
В.ДЫМАРСКИЙ: Хорошо, примем то, что нам сказал Пайн – что государство двойной имитации — и не такое, и не такое. Тренд?
В.ЗОРИН: Все-таки мега-тренд — федерация.
В.ДЫМАРСКИЙ: Тренд. Куда идет Россия и куда должна идти Россия, по вашему мнению? У меня создается впечатление, что тренд это все-таки поход за унитарностью, поход к унитарности. Все последние нововведения, в том чисел, в политической системе, они по своему содержанию унитарного характера.
Э.ПАЙН: Я могу так сказать – если вы спросили бы руководство, и оно захотело бы честно ответить, то оно, конечно же, за унитарность. Если бы вы спросили общественное мнение массовое, чего оно хочет, то оно сказало бы: мы хотим порядка, и в этом смысле мы хотим унитарности. Я же утверждаю, что в России сегодняшней обеспечить порядок унитарно невозможно. Россия устроена таким образом, что ее путь к федерации, — если она захочет остаться целостным государством — ее путь к федерации. Потому что сегодня она имитирует федерацию, но не является таковой. На мой взгляд, неизбежен. Более того, в современном мире уже не так легко найти формально унитарное государство, которое бы не включало в себе элементов федерализма, особенно в условиях, когда существуют компактные группы этнических сообществ.
В.ДЫМАРСКИЙ: Вы имеете в виду полномочия местной власти?
В.ЗОРИН: И региональной.
Э.ПАЙН: Местной и региональной. Дело вот в чем, говорят – если при большевиках не назначили бы области, то никакого бы федерализма и не было бы. Я могу сказать, что факт наличия некоторой государственности, пусть и формальной, в СССР, конечно же, сыграл определенную роль для закрепления неких идей. Но опыт многих стран мира, которые, кстати, не числятся даже федерациями, показывает, что если есть территориальное компактное расселение этнических меньшинств, и не в городе, не приезжих, не мигрантов, а исторически сложилось, то неизбежно возникает необходимость формирования определенных автономий. Например – Италия уж точно не федеративное государство – и по закону, и по факту. Но элементы федерализма там существуют – там существует 20 автономных областей, причем 15 та называемых простых и пять – этнически выраженных. Я буквально недавно приехал из одной таких областей Южного Тироля, где австрийцы составляют большинство только в сельской местности, а в городах преобладают итальянцы. Но, несмотря на это, существует система и самоуправления – причем, настоящего, там не назначаемые наместники, а там избирают люди себе представителей, в данном случае, председателей правительства, которых выбирает победившая на выборах партия. Там существует масса элементов, подчеркивающих их культурную специфичность. Причем, речь идет не о культурной автономии, которая может быть разбросана, а именно территориальной. И пока опыт большинства стран мира, с очень разным устройством, очень разными политическими системами, показывает, что при наличии таких образований, практически всегда возникает федерализм. Мы можем потом говорить про симметрию, асимметрию.
В.ДЫМАРСКИЙ: Я так понимаю, что вы здесь согласны с Пайном?
В.ЗОРИН: Нет, абсолютно. Он покритиковал, вроде бы, сказал, что унитарность, а все равно возвращается к тому, что мега-тренд развития нашего общества, которому нет альтернативы, это все-таки федерация. А вот в какой она форме будет, какие взаимоотношения центра и периферии, — здесь мы уже в четвертый раз за нашу историю, находимся в состоянии бифуркации — перманентная у нас бифуркация: выборы, развилка, что мы будем уменьшать возможности периферии, увеличивать централизацию, или наоборот. Я одно могу сказать, — что экономический кризис и международный терроризм на данном новейшем этапе потребовали определенных решений, направленных на централизацию управления. Это не значит, что так будет всегда.
В.ДЫМАРСКИЙ: Я не очень хорошо понимаю, как те меры, которые были приняты, помогают борьбе с терроризмом, честно вам скажу.
В.ЗОРИН: А с экономическим кризисом тоже не помогают?
В.ДЫМАРСКИЙ: Если попробовать влезть в шкуру власти…
В.ЗОРИН: Друзья, вы какие-то пессимисты здесь.
Э.ПАЙН: Мы про разное. Мы говорим о том, — одно дело, чего надо, другое дело, что есть.
В.ДЫМАРСКИЙ: Ну конечно, об этом и речь.
Э.ПАЙН: Одно дело, что понимают эксперты, и совсем другое, что понимает власть, которая сегодня слушать экспертов совершенно не хочет.
В.ЗОРИН: Это правильно.
Э.ПАЙН: Вот как часто тебя приглашали в какую-нибудь из серьезных контор для экспертизы по национальным вопросам? В советское время я ходил еще в ЦК КПСС, и потом везде ходил. А за последнее время — я провел даже опрос среди очень известных экспертов, — кстати, в этой области их вообще с десяток будет, и не мне тебе это объяснять. И ни один из них не был приглашен для консультации. Потому что основной лозунг нынешней политики – забыть об этничности. Сделать вид, что ее не существует. Отсюда – отсутствие министерства, которое упаковано в какое-то другое, отсюда комиссия, которая за 2000-е годы — Комитет думы – не приняла ни одного законодательного акта. Весь корпус законов был сделан…
В.ЗОРИН: Нет, поправки они вносили.
Э.ПАЙН: НО ни одного закона в этой области — а их требуется куча – со времен 90-х гг., когда мы работали, не было сделано – вот о чем мы говорим. А то, что потребность есть — да.
В.ДЫМАРСКИЙ: По поводу потребности и реальности. Если попробовать влезть в логику нашей власти, то я так ее понимаю, что большая территория, на которой живет мало людей – для этой территории – это все нужно удерживать каким-то образом. Как известно, простые ответы и простые решения всегда наиболее привлекательны, и самое простое решение – это то, о чем говорил Эмиль походя: это вертикаль власти, унитарное государство: все соединить в одном центре, — и так мы удержим эту территорию.
В.ЗОРИН: Ну, я думаю, что здесь есть упрощенчество. Вообще большая территория — я еще раз за федерализм — ею невозможно управлять из одного кабинета.
В.ДЫМАРСКИЙ: А если мы будем не из одного, а из 16, из 20 пили из 35 кабинетов управлять, то это все распадется — в представлении власти.
В.ЗОРИН: Я думаю, что нет. Еще раз хочу сказать, что идут поиски оптимальной модели. Даже если взять новейшую историю, повторяю — мы переживаем третью модель нашего федерализма, — может быть, будет и четвертая. Это вполне возможно.
В.ДЫМАРСКИЙ: У нас есть еще один опрос.
В.ЗОРИН: Вы хотите меня добиться.
В.ДЫМАРСКИЙ: Нет, я как раз думаю, что сейчас будет наоборот. «СуперДжоб» спрашивал респондентов, в каком государстве мы живем, а мы сейчас зададим вопрос, спросим нашу аудиторию — каким государством, на ваш взгляд, должна быть Россия для того, чтобы остаться единой и той Россией, которую мы сегодня знаем — федеративной, или унитарной. Если вы считаете, что Россия должна быть федеративным государством, им в поддались на уговоры наших сегодняшних гостей, то ваш телефон 660-06-64. Если вы считаете, что Россию может удержать только унитарное государство — 660-06-65.
В.ЗОРИН: У меня есть одна реплика.
В.ДЫМАРСКИЙ: Только не влияйте на голосование, хотя вы уже повлияли.
В.ЗОРИН: Ну что бы. У меня есть одна реплика. Я хотел бы сказать, что между тем, что хочется и что есть на самом деле, разница бывает. Но мы с вами из дискуссии, из анализа абсолютно исключили элементы гражданского общества и гражданское общество как таковое – это меня немножко насторожило.
Э.ПАЙН: Ух, — хорошо бы оно проявилось.
В.ДЫМАРСКИЙ: да, я хотел бы узнать, где оно.
В.ЗОРИН: Как — где оно? Масса примеров. И конечно, чем более зрелым будет гражданское общество, более активным ответственным,… что такое свобода? Для меня, например, это личная ответственность. Свобода – это ответственность. А контроль за любой формой власти, самой эффективной, не только сверху, но в сочетании снизу и сверху — вот тогда власть действительно подконтрольна, демократична, прозрачна и эффективна.
Э.ПАЙН: Все это понятно, и я за то же. Только вопрос…
В.ДЫМАРСКИЙ: Между желаемым и действительным.
Э.ПАЙН: Нормальный человек не предпринимает каких-то действий, когда знает их безнадежность. Никто не будет вкладывать средства в добычу нефти там, где ее нет. И точно так же участвовать в общественной и политической жизни, — заранее зная, что ответ получен и будет известен, как-то не очень хочется, — есть же другие дела. Участвовать в имитации обычно люди не хотят. Поэтому тут есть большая и очень важная проблема: действительно, демократия — мы говорим о федерализме, а это просто территориальный срез демократии.
В.ЗОРИН: Конечно.
Э.ПАЙН: И федерализм – все это возможно только при определенных условиях, когда появится у людей шанс, что их воля и интересы будут кому-то нужны, интересны и услышаны. Но очень большой вопрос — часто я слышу: через 25 лет наше гражданское общество подрастет, и тогда включим вам воду, тогда включим вам демократию.
В.ДЫМАРСКИЙ: нальем в бассейн.
Э.ПАЙН: Да. А пока прыгайте с вышки так. И это очень распространенная идея, это очень частый повод: пока общество не созрело, оно не готовок демократии, пока порулим в автономном режиме, — оно пока ведь ничего не хочет.
В.ДЫМАРСКИЙ: Это основной аргумент.
Э.ПАЙН: Да. Но на это я могу сказать, что совершенно невозможно научиться плавать по самоучителю в пустыне. Совершенно невозможно научиться гражданскому обществу, не действуя.
В.ЗОРИН: Совершенно верно.
Э.ПАЙН: Если не создавать условий, при которых москвичи могут выбирать мэра, они никогда не научатся. Никогда у них не будет никакого позыва к этому. То есть, нельзя сделать яичницу, не разбив яиц, нельзя двинуться вперед, к тренду демократии, не начав ее ранних…
В.ЗОРИН: К мега-тренду.
В.ДЫМАРСКИЙ: Мега-тренд у нас федерализм.
Э.ПАЙН: У нас и демократия тренд.
В.ДЫМАРСКИЙ: У нас есть результаты нашего опроса. Я так и думал, что вы уговорили большинство.
В.ЗОРИН: Спасибо большое, вы подняли мой дух.
В.ДЫМАРСКИЙ: 78,5% за то, что должно быть федеративное государство, и 21,5% — за унитарное. Это ваша победа, господа эксперты, может быть, и кто-нибудь из власти нас сегодня слушал, и вдруг прислушается.
Э.ПАЙН: Может быть. Я только что хочу сказать – действительно, не стоит упрощать. Если бы это была проблема в том, что есть какие-то глупые правители, они всего не понимают и не делают. Но проблема действительно реально сложнее, она состоит в том, что нет условий и никто не создает условий, никто не думает о том, что необходимо создать условия для развития всех этих элементов.
В.ДЫМАРСКИЙ: Между прочим, интересный вопрос пришел: «Почему СССР распался — Советский Союз был федерацией». Но он распался, думаю, не как федерация, а как некий режим. Да?
В.ЗОРИН: Да. Но тут много причин.
Э.ПАЙН: Я думаю, что он распался не потому, что был федерацией. Потому что еще раньше существовала федерация швейцарская – она больше 200 лет существует.
В.ДЫМАРСКИЙ: Даже конфедерация.
Э.ПАЙН: Вообще-то это натуральная федерация, потому что там нет права на выход, на сецессию — она чистая федерация.
В.ЗОРИН: Не забывайте, что ее сохранил Александр Первый.
Э.ПАЙН: Ее много чего сохранило.
В.ЗОРИН: Это кстати — «осторожно, история».
Э.ПАЙН: Полтора века как нет Александра Первого, а она все живет.
В.ДЫМАРСКИЙ: Она даже не знает, что ее сохранил Александр Первый.
Э.ПАЙН: А есть очень большие вероятности распада совсем федерации. Я просто не хочу называть вслух, потому что тогда скажут, что я выступаю против каких-то государств и за экстремизм, но желающих могу назвать с пяток.
В.ЗОРИН: Нет, но я хочу сказать, что вот этот риск, который мы пережили с 90-го года, распада федерации – он реально существовал и был, риск. Кстати, федеративный принцип – система договоров, вторая федерация — центр, — это был ответ на мобилизацию этнонационализма, в какой-то форме это решило вопрос сохранения государства. Но я должен сказать, что мы не должны расслабляться, и эти риски продолжают иметь место.
В.ДЫМАРСКИЙ: Еще вопрос — вы уже начали говорить, что за последнее время ничто не принято в области межнациональных отношений. А что, собственно говоря, нужно делать? Я так понимаю, что национальный вопрос в той теме, которую мы сегодня обсуждаем, один из ключевых. Причем, национальный вопрос раздирает унитарную Испанию, которая хочет стать федерацией – через басков и вполне федеративную Бельгию. И везде – национальный вопрос, что нам не хватает в смысле законов?
Э.ПАЙН: Должен сказать, что у нас полно федералистов, которые вообще и слышать не хотят ни о какой этничности, говорят, что хорошая федерация внеэтническая. Но это отдельная тема. Я могу сказать, что мы сейчас переживаем действительно критический момент, потому что этнополитическая ситуация изменилась, она переместилась из регионов в крупнейшие города. У нас сейчас соединение проблем этнических и миграционных, и они становятся все более существенными.
В.ЗОРИН: Это новое для нас явление, которого никогда не было.
Э.ПАЙН: Да, но это вызов глобальных процессов. А взаимосвязи миграционного законодательства и этнического, не существует. Причем, миграционное еще изменяется – в 2006 г. был целый ряд изменений, а национальное, или этническое, — чтобы было правильно, — застыло на месте, намертво. Россия одна из немногих стран, у которой нет закона о этнических меньшинствах, и не очень понятно, кто есть такие этнические меньшинства.
В.ДЫМАРСКИЙ: А Совет Европы от нас не требует?
Э.ПАЙН: Требует. Мы подписали конвенцию соответствующую, но нет соответствующих юридических актов. У нас есть хороший закон, принятый в 90-е гг., о национальной культурной автономии, но он не наполнен жизнью, потому что даже тема – я как эксперт думы могу вам это сказать – я обсуждал это — о том, что нужно наполнить его экономическим содержанием, организационным, — все повисло, все застыло, ничего этого нет. Существуют институциональные механизмы, которые решают межэтнические отношения – ничего не существует. Адаптация иноэтнических мигрантов — отдельная тема.
В.ЗОРИН: Ну, не так все плохо.
В.ДЫМАРСКИЙ: Вы у нас единственный оптимист.
Э.ПАЙН: Я, кстати, не такой уж пессимист.
В.ЗОРИН: Не так все плохо.
В.ДЫМАРСКИЙ: А Пайн должен сказать: не так все и хорошо.
В.ЗОРИН: Но определенная, конечно, недооценка сейчас этничности есть, но это вызвано стабильностью межэтнических отношений, которая глобальна — я не имею в виду маргинальные вещи, которые определяются 282 статьей, а в принципе, обстановка стабильна – у нас сегодня крупных межнациональных противоречий, межрегиональных.
Э.ПАЙН: Они есть, но они уже изменили форму.
В.ДЫМАРСКИЙ: Вы сделали уже заявку на программу, которая будет посвящена этой проблеме. Сейчас мы вынуждены с вами прощаться, до встречи через неделю. Спасибо гостям.
echo.msk.ru
17 Россия – федерация или унитарное государство?
17
Россия – федерация или унитарное государство?
12 октября 1350 года родился Дмитрий Донской – великий князь Московский и Владимирский, победитель в Куликовской битве и объединитель русских земель вокруг Москвы.
Монгольское иго (еще его именуют монголо-татарским, татаро-монгольским, ордынским) – традиционное название системы эксплуатации русских земель пришедшими с Востока завоевателями-кочевниками с 1237 по 1480 год. Русские княжества не входили непосредственно в состав монгольской державы и сохранили местную княжескую администрацию, деятельность которой контролировалась баскаками – представителями хана на завоеванных землях. Русские князья были данниками монгольских ханов и получали от них ярлыки на владение своими княжествами.
С усилением Московского княжества иго постепенно ослабевало. Московский князь Иван Калита (княжил в 1325–1340) добился права самому собирать дань со всех русских княжеств. С середины XIV века повеления ханов Золотой Орды, не подкрепленные реальной военной угрозой, русскими князьями уже не выполнялись. Дмитрий Донской (1359–1389) не признавал ханские ярлыки, выданные его соперникам, и силой захватил владимирское великое княжение. В 1378 году он разгромил татарское войско на реке Воже в Рязанской земле, а в 1380 году одержал победу над золотоордынским правителем Мамаем в Куликовской битве.
Великий московский князь Иван III Васильевич (1462–1505) в 1476 году отказался от уплаты дани. В 1480 году после неудачного похода на Русь хана Большой Орды Ахмата и «стояния на Угре» иго было окончательно свергнуто.
Спор о том, было ли татаро-монгольское иго на самом деле, в какой форме оно существовало и что принесло Руси, разделил историков на несколько лагерей, и пока не видно перспектив для какого-либо компромисса. Политкорректность, безусловно, нужна, особенно если учесть, что русские и татары живут в единой России, да и кровь изрядно перемешалась, но исторические факты отменить нельзя.
Но возможен ли вообще здесь компромисс в принципе?
«Таким образом за налог, который Александр Невский обязался выплачивать в Сарай, Русь получила надежную крепкую армию, которая отстояла не только Новгород с Псковом. Более того, русские княжества, принявшие союз с Ордой, полностью сохранили свою идеологическую независимость и политическую самостоятельность. Одно это показывает, что Русь была не провинцией Монгольского улуса, а страной, союзной великому хану, выплачивавшей некоторый налог на содержание войска, которое ей самой было нужно».
(Историк Лев Гумилев, из книги «От Руси к России», 2008 год).
При всем уважении к Льву Гумилеву, его версия тоже отнюдь не бесспорна. Для начала, далекие от остальной Руси Новгород и Псков – это по тогдашним временам всего лишь провинция Русского государства. И то, что Александр Невский сумел договориться с Ордой, совсем не означает таких же привилегированных отношений для остальных русских княжеств. Да и сама формула Гумилева: «получили за налог» означает ограниченную свободу действий, а вовсе не отношения равноправных партнеров, и уж тем более союзников. Для свободолюбивого человека это уже иго. Хотя и в самой дипломатичной, мягкой форме.
Но были и другие формы – жесточайшие. Есть множество летописных источников, на которые опираются корифеи русской истории, рассказывая об ужасах татарского нашествия, – здесь и разорение Москвы, и уничтожение Козельска, и сожженные Рязань с Владимиром, и множество других бед и несчастий, обрушившихся на головы тех русских, которые сражались, чтобы защитить родину и свою семью.
«Татары одолели, разгромили всю Рязанскую область (1237 год, нашествие Батыя), подожгли города, избили и пленили население и пошли дальше на север. Они разорили город Москву, бывшую прикрытием с юга Суздалю и Владимиру, и вторглись в Суздальскую область. Великий князь Владимирский Юрий Всеволодович, бросив свою столицу, Владимир, ушел на северо-запад собирать войско. Татары взяли Владимир, убили княжескую семью, сожгли город с его чудесными храмами, а затем опустошили и всю Суздальскую землю».
Из дореволюционного учебника «Русской истории» для средней школы историка Сергея Платонова.
Другое дело – не в традициях Орды было навязывать покоренным народам свою культуру, религию и вообще убивать и жечь ради удовольствия. Те города, что сдавались на милость победителя, оказывались в условиях, которые можно назвать сносными для проживания, – если, конечно, забыть про само понятие «суверенитет».
Свободным и суверенным не был и Александр Невский. Да, он сумел дипломатично подстроиться под желания Орды, что давало ему возможность защищать русские земли хотя бы с запада, – и слава богу, собственно, для этого его и нанимал вольный Новгород. Что же касается Москвы, то и она со временем приспособилась: сначала сумела, опираясь на тех же татар, обеспечить, чтобы все финансовые потоки в Орду шли через московские руки, причем часть этих денег, безусловно, до татар не доходила. На этих деньгах и возник первоначальный капитал города, а потом уже идет хрестоматийная история: Москва набрала силу, а затем, выбрав удачный исторический момент, сбросила с себя ненавистное ярмо.
Конечно, это все давно в прошлом, и сейчас татарский народ второй по численности в России, русские и татары живут бок о бок уже фактически в пятом государстве – если начинать от Тюркского каганата, после которого были еще Золотая Орда, Российская империя, СССР и наконец Российская Федерация. И иго, конечно, было – иначе надо выбросить не только все летописи, но и фольклор русского народа и других народов, населяющих территорию России.
Но разумеется, нельзя считать, что иго принесло Руси только плохое, были и положительные моменты. Во-первых, объективно оно помогло объединиться Российскому государству. Иностранный захватчик заинтересован иметь дело с одним контрагентом, а не с десятком – это всегда удобнее. Во-вторых, первая перепись населения 1235 года была проведена именно Золотой Ордой с вполне практической целью уточнения числа домов и суммы податей. Ну и, наконец, первое время притеснений в вопросах веры не было. Хотя на последних этапах, когда ханы приняли ислам, появились и религиозные проблемы.
Дмитрий Донской действительно объединил русские земли и сумел сильно поколебать власть Орды. Но иногда о нем еще говорят, что он превратил федеративное государство в унитарное, что совершенно неверно. Он именно объединил, а не сменил тип устройства. А целостность государства и тип его устройства – это разные вопросы. Глупо было бы считать, что федеративное государство менее объединенное, чем унитарное. Можно назвать много федеративных государств – те же США или Германия, например, – которые куда более объединены и целостны, чем унитарные Ирак или Афганистан.
Современная Россия как фактически, так и по Конституции – федеративное государство, каковым является с 20-х годов, когда был подписан первый Союзный договор. И это вполне естественно – организацией управления такого территориально большого, многонационального и многоконфессионального государства должна быть федерация. При этом она много раз видоизменялась – даже с 1990 года, после Декларации о суверенитете РФ, эксперты насчитывают уже третью модель федерации.
Что такое федерализм? Это система управления территориями, система организации власти в пространстве, механизм взаимодействия центра и периферии. Федерация – это исторический выбор нашего государства. И очень важный фактор нашего федерализма – это присутствие элементов этнического, национального федерализма, уходящего корнями в нашу древнюю историю.
Россия и не сможет существовать иначе, как только в виде федерации. Но если говорить не юридически, а де-факто, Россия – это государство двойной имитации. С одной стороны, оно имитирует федеративность, но с другой – идет имитация и унитарности. Что касается имитации федеративности, то случай с Юрием Лужковым – самый яркий пример. Сначала Московская дума единогласно одобрила деятельность бывшего мэра, потом так же единогласно промолчала, когда его сняли, и буквально сразу, в чем никто и не сомневается, единогласно одобрила новую кандидатуру. В нормальной федерации такое безропотное следование воле федерального центра обычно невозможно.
Между тем что такое федерация? Есть масса определений, но суть их в основном в том, что это страна, в которой выделяются отдельные территориальные образования, обладающие определенной политико-правовой субъектностью. В чем выражается эта субъектность? Прежде всего – политико-правовые возможности к самоуправлению, к формированию законодательства и собственных органов власти. И первый элемент этой самой субъектности – это возможность выбирать себе тот тип устройства и того главу, который их устраивает. В России, несмотря на установленную Конституцией федеративность, этого нет, хотя вертикаль власти, подобную российской, даже не каждое унитарное государство может себе позволить. Англия, Португалия, Греция, Румыния – все это унитарные государства, но представить себе, что их президенты или премьеры могут назначить мэра столицы или снять его, совершенно невозможно.
Нередко говорят, что в России бельгийская модель государственного устройства – чистая федерация. Но и в Бельгии даже разговора не может быть о том, чтобы глава центрального правительства снял или назначил какого-нибудь местного руководителя. Король и в Бельгии, и в Испании, и в Англии формально имеет право только на одно – не утвердить предложенную кандидатуру. Но за последние сто лет, наверное, не было ни одного случая, при котором избранного парламентом премьер-министра Англии, или премьер-министра некоего кантона, или главу автономной области в Италии кто-то мог бы снять или назначить. Там глава государства практически автоматически одобряет избранную кандидатуру – такова сложившаяся традиция. Хотя формально у него есть право ее отвергнуть.
Россия – федерация или унитарное государство?
• Федерация – 42%
• Унитарное государство – 58%
(По результатам опроса 1800 экономически активных граждан России старше восемнадцати лет на портале «SuperJob»).
Федерализм – это такая система управления, в которой существуют двойные полномочия: полномочия центра и полномочия регионов. И в России это закреплено 72-й статьей Конституции. Но при этом сейчас федерация именно имитационная: по юридическим нормам есть распределение полномочий, а фактически они сегодня сконцентрированы в руках центра.
Вроде бы можно тогда сказать, что государство превратилось в унитарное, но на самом деле унитарность оно тоже только имитирует, потому что можно привести кучу примеров, доказывающих, что выстроенная «вертикаль власти» на практике не работает.
И централизация тоже достаточно имитационная. Трудно себе представить централизованное унитарное государство, в котором региональная власть самостоятельно, без контроля сверху, устанавливает себе зарплаты, многократно превышающие зарплаты федерального начальства. А в России мы имеем массу таких примеров, в том числе и в Москве. Или: трудно представить себе такое унитарное государство, да и вообще какое-либо государство, в котором региональные власти могут отказать в приеме исполнения обязанностей человека, назначенного не на региональную должность, а на выполнение федеральных обязанностей. А, скажем, в Дагестане подобное произошло не так давно – федеральной властью был назначен уполномоченный по налогам и сборам Владимир Радченко, но, когда он приехал, его просто не пустили на должность. Группа граждан вышла на стихийный митинг, чтобы сообщить «волю народа», что эта должность по традиции, по распределению, закреплена за лезгином, а Владимир Радченко таковым не является. Так и уехал Владимир Радченко, не приступив к должности. Поэтому сказать, что наши региональные власти совсем несамостоятельны, невозможно. Они несамостоятельны только в определенных вопросах, – тех вопросах, которые касаются политики. Но когда речь идет об экономике, о своих доходах и так далее, самостоятельности у них становится даже слишком много.
При взгляде на современную Россию создается впечатление, что она движется к унитарности. Все последние нововведения, в том числе в политической системе, по своему содержанию – унитарного характера. И если бы спросили руководство страны и оно захотело бы честно ответить, то оно наверняка было бы за унитарность. Если спросить общественное мнение – граждане России хотят порядка, и в этом смысле они тоже хотят унитарности. Но при этом ситуация такова, что в сегодняшней России обеспечить порядок унитарно невозможно. Россия устроена таким образом, что если она хочет остаться целостным государством – ее путь только к настоящей федерации, потому что сейчас она имитирует федерацию, но не является таковой. Более того, в современном мире уже не так легко найти унитарное государство, которое бы не включало в себе элементов федерализма, особенно в условиях, когда существуют компактные группы этнических сообществ.
«Раньше было федеральное государство. А сейчас только унитарное – пока высшее руководство из Москвы в заброшенный город с проверкой не прилетит, дела так и будут там стоять».
«Пусть и считается федерацией, на деле некую самостоятельность имеют лишь северокавказские республики».
«По факту вертикаль власти хорошо выстроена с начала президентства Путина и продолжается его последователем».
«Хотелось бы верить, что федерация».
«Федерация, но в извращенной форме».
(Из комментариев к опросу о государственном устройстве России на сайте «SuperJob»).
Есть распространенное мнение, что если бы при большевиках не создали автономные республики, то никакого бы федерализма и не было бы. Конечно, факт наличия в СССР некоторой автономии республик и автономных областей, пусть и формальной, сыграл определенную роль для закрепления националистических идей. Но опыт многих стран мира, которые нередко даже не числятся федерациями, показывает, что если есть территориальное компактное расселение этнических меньшинств, и не в городе, не приезжих, не мигрантов, а исторически сложившееся, то неизбежно возникает необходимость формирования определенных автономий. Например – Италия не федеративное государство ни по закону, ни по факту. Но элементы федерализма там существуют – есть двадцать автономных областей, причем из них пятнадцать так называемых простых и пять – этнически выраженных. Там существуют система самоуправления и масса элементов, подчеркивающих их культурную специфичность. Причем речь идет не о культурной автономии, которая может быть разбросана, а именно о территориальной. И пока опыт большинства стран мира с очень разным устройством и очень разными политическими системами показывает, что при наличии таких образований практически всегда возникает федерализм. Говорить можно только про симметрию и асимметрию.
Мегатренд развития нашего общества, которому нет альтернативы, – это все-таки федерация. А вот в какой она форме будет развиваться, какие будут взаимоотношения центра и периферии, здесь мы уже в четвертый раз за нашу историю находимся перед выбором – уменьшать возможности периферии, увеличивать централизацию или наоборот. Конечно, экономический кризис и международный терроризм на данном новейшем этапе потребовали определенных решений, направленных на централизацию управления, но это не значит, что так будет всегда.
Один из основных принципов нынешней политики – забыть об этничности, сделать вид, что ее не существует. Отсюда – отсутствие специального министерства, отсюда комиссия в Думе, которая за 2000-е годы не приняла ни одного законодательного акта, хотя законов требуется очень много.
Каким государством должна быть Россия для того, чтобы остаться единой?
• Федеративным – 78,5%
• Унитарным – 21,5%
(По результатам опроса слушателей радио «Эхо Москвы»).
Большую территорию, на которой живет мало людей, нужно как-то удерживать, не давая ей развалиться. Как известно, простые ответы и простые решения всегда наиболее привлекательны, и самое простое решение – это вертикаль власти, унитарное государство. Но большой территорией невозможно управлять из одного кабинета, поэтому продолжают идти поиски оптимальной модели. Россия переживает третью модель федерализма, но, возможно, будет и четвертая.
Реальный федерализм возможен только при определенных условиях – когда люди знают, что их воля и интересы кому-то нужны, что они будут интересны и услышаны. Но у нас очень любят говорить, что Россия не готова к демократии, а вот лет через двадцать пять наше гражданское общество подрастет, и тогда можно будет «включить» демократию. Но на это можно ответить, что как невозможно по самоучителю научиться плавать в пустыне, так и совершенно невозможно научиться гражданскому обществу, не действуя.
«Почему СССР распался – Советский Союз был федерацией».
Из комментариев слушателей радио «Эхо Москвы».
В распаде Советского Союза любят обвинять его федеративное устройство, забывая, что он развалился прежде всего не как государство, а как режим. Швейцарская федерация, например, существует уже более двухсот лет и распадаться не собирается. Тем не менее риск распада и Российской Федерации реально существовал в 90-е годы. И современный федеративный принцип стал ответом на мобилизацию этнонационализма, и в какой-то форме это решило вопрос сохранения государства. При этом в России полно федералистов, которые вообще и слышать не хотят ни о какой этничности, говорят, что хорошая федерация внеэтническая.
Но мы сейчас переживаем действительно критический момент, потому что этнополитическая ситуация изменилась и переместилась из регионов в крупнейшие города. Этнические и миграционные проблемы сливаются воедино и становятся все более существенными. Это новое для России явление, которого никогда не было, поэтому взаимосвязи миграционного законодательства и этнического не существует. Причем миграционное еще хоть как-то изменяется в соответствии с требованиями реальности – в 2006 году был целый ряд изменений, тогда как национальное застыло на месте. Россия – одна из немногих стран, у которой нет закона о этнических меньшинствах, и не очень понятно, что такое этнические меньшинства по закону.
Сейчас в России нет крупных межнациональных и межрегиональных противоречий. Отсюда идет и недооценка этничности, вызванная временной стабильностью межэтнических отношений.
Совет Европы требует от России принятия законов об этнических меньшинствах, и даже подписана соответствующая конвенция, но нет юридических актов. У нас есть хороший закон, принятый в 90-е годы, – о национальной культурной автономии, но он не жизнеспособен, потому что нужно наполнить его экономическим содержанием, а это не делается. Институциональных механизмов, которые решают межэтнические отношения, тоже не существует. И пока эти вопросы не начнут хотя бы постепенно решаться, целостность государства и межнациональный мир в России будут оставаться под угрозой[19].
Поделитесь на страничкеСледующая глава >
history.wikireading.ru
Партия (движение) «Россия Унитарная Социалистическая (РУС)»
Партия (движение) «Россия Унитарная Социалистическая (РУС)»
Предвыборная программа Политической партии «РОССИЯ УНИТАРНАЯ СОЦИАЛИСТИЧЕСКАЯ (РУС)» (проект).
Основные предложения:
общенародная собственность на природные ресурсы с государственным управлением ими, социальными услугами, а также банковской системой, авиационно-космической, оборонной и прочими отраслями, призванными беречь и охранять жизнь населения России.
Предвыборная программа Партии «Россия Унитарная Социалистическая» (далее «РУС») обращена к каждому гражданину России. Это программа кардинального обновления страны и общества, нашей повседневной жизни.
Её цель — построить в России жизнеспособное общество, обеспечить социальную безопасность людей.
НАША СИЛА — В РЫНОЧНОМ СОЦИАЛИЗМЕ С УНИТАРНОЙ ФОРМОЙ ГОСУДАРСТВЕННОГО УСТРОЙСТВА И ПАРЛАМЕНТСКИМ СПОСОБОМ ПРАВЛЕНИЯ!
Дорогие сограждане!
Грамотное управление государством и благополучие граждан — цель и смысл деятельности Партии «РУС».
Самореализация и безбедность человека возможны только в обществе, гарантирующем защиту от произвола и бессистемного хозяйствования.
На сегоднящний день нет в России партии, способной создать оптимальный конструктивно-хозяйственный механизм жизнедеятельности и развития страны. Сейчас Россия – арена хитроумной, противоправной, безнравственной политической игры, способствующей взращиванию и обогащению амбициозной, воровской прослойки населения.
Откровенная анархия в организации хозяйствования страны поражает своей несуразностью. Вседозволенность управленцев всех уровней и частных хозяйствующих субъектов ярко свидетельствует о несостоятельности как государственных ветвей власти, так и формы правления в целом.
Спрашивается: зачем передавать в частные руки объекты природы, социальные и жизнеобеспечивающие непроизводственные отрасли хозяйства? Чтобы получить неконтролируемые государством услуги ЖКХ, авиаперевозок, медицинского и пенсионного обеспечения, держащих в постоянном напряжении население страны? Что сохранил за собой народ? Контроль и корректировку? Какие? А не проще ли, народу быть владельцем всех природных богатств, управлять при помощи государственных (казенных) предприятий социальными и жизнеобеспечивающими непроизводственными отраслями хозяйства, то есть определиться как УНИТАРНОЕ ГОСУДАРСТВО С РЫНОЧНЫМ СОЦИАЛИЗМОМ ? Почему земля с её природными ресурсами, данная людям свыше, должна принадлежать ещё кому-то кроме народа?
КАК БУДЕТ ДАЛЬШЕ ЖИТЬ РОССИЯ ЗАВИСИТ ОТ ВЫБОРА ФОРМЫ СОБСТВЕННОСТИ НА ЗЕМЛЮ И ЕЁ РЕСУРСЫ.
ЕСЛИ В СОБСТВЕННОСТИ НАРОДА НЕТ ЗЕМЛИ ИЛИ ОНА РАСПРОДАНА, ТО НЕТ И ЖИЗНЕОБЕСПЕЧИВАЮЩЕГО, ЦЕЛОСТНОГО ГОСУДАРСТВА!
Вопрос о собственности — самый главный, системный, фундаментальный.
Все остальные жизненные вопросы сходятся к вопросу о собственности и производны от него.
Поэтому только народ вправе распоряжаться землей и всеми природными ресурсами. Это база всего хозяйствования и гарантия финансового обеспечения социальной сферы жизни общества. А как эффективно народ через государство задействует землю с её богатствами на благо россиян — зависит от всех ветвей власти, контролируемых правительством.
Общенародная, а не государственная собственность на землю с её природными богатствами (неделимый капитал) , обеспечивает изначально через арендно-подрядный (социалистический) способ хозяйствования экономическую стабильность, в первую очередь, социальных сфер жизни общества.
В наше время терминами «социализм», «социалистический» также называются идеологии, провозглашающие социальные равенства и без абсолютной гос.собственности на землю, как на неделимый государственный капитал. Поэтому понятие «социализм» приходится дополнять такими определениями как «коммунистический», «рыночный», «демократический» и «функциональный» (шведский).
Рыночный социализм отличается от остальных общенародной собственностью на землю с её ресурсами и разными формами производственно-трудовых отношений на базе арендно-подрядных договоров. Такие отношения осуществляются как на коммерческой, так и на государственно-подрядной основе. Если в СССР вся призводимая продукция колхозов и предприятий сдавалась государству, то при рыночном социализме она ещё «покупается-продается».
Этому способствует и унитарная форма государственного устройства, и парламентский способ правления (с правительством, монархией…), исторически сложившиеся в России.
Государство передает землю в аренду административно-территориальным единицам, а они — в субаренду населению под разные нужды (http://jehova-ire.livejournal.com/25027.h
Для унитарного государства характерно то, что его территория подразделяется (в отличие от федерации) не на федерально-государственные, а на административно-территориальные образования, имеющие общую конституцию, гражданство, законодательство, единую систему органов государственной власти и управления, одну судебную систему, единую налоговую систему и т.д. У этих образований нет своего законодательства и своей судебной системы, органы административного управления либо подчинены непосредственно центральным органам власти, либо имеют двойное подчинение — «центру» и местным представительным органам.
Такие идеи и принципы утверждаются и практически реализуются в странах, на территории которых проживает одна, а не две или более крупных нации (этноса). Унитарность практикуется и тогда, когда страна многонациональна, но подавляющее большинство населения ее составляют представители одной, основной национальности.
Однако, это не ограничивает разнообразие в вопросах вероисповедания, так как даже представители одной и той же национальности могут иметь различные религиозные предпочтения. То же самое относится и к многоязычию при едином, общегосударственном языке общения.
Унитарное государство предполагает светскость, то есть отделение государства от религий, выраженное в запрете их пропаганды и проникновения в общеобразовательные учебные заведения, а также передачи государственной земли в собственность религиозных общин.
Сегодня власть цепляется за определение «федеративная Россия», «Российская федерация». Федерация в федерации? Лишь при союзном образовании унитарных государств себя оправдывает определение «федеративное», как составная часть союза. Да и то такой союз не может иметь в названии наименования одного из входящих в него государств. Например, такие союзы как США или СССР в своем названии не содержат названия ни штата, ни республики, входящих в них.
Нынешняя форма государственного устройства России представляет собой симбиоз унитарного и федерального форм государства, но не потому, что она, являясь унитарным государством, входит, как федерация, в союз с другими государствами, а потому, что внутри унитарного государства в отдельных областях допускается неконтролируемое самоуправление, разрешается устанавливать в муниципальных образованиях свои подзаконы и нормативные акты. Нелепее и придумать нельзя. Это уже ближе к феодализму.
ПЕРСПЕКТИВА РЫНОЧНОГО СОЦИАЛИЗМА И УНИТАРНОГО УСТРОЙСТВА РОССИИ.
Страну надо приводить в порядок.
Необходима деприватизация переданных в частную собственность объектов общенародного уровня с последующим переходом на арендно-подрядный способ хозяйствования, контролируемый государством.
— Право собственности на природные ресурсы, в том числе и на землю принадлежит исключительно народу. Использование земли, лесных угодий и водоемов, добыча полезных ископаемых осуществляется арендно-подрядным способом. На платной арендной основе могут использоваться частными лицами земли или под строительство промышленных объектов, или для добычи полезных ископаемых. (Лишь одно допускается исключение: бесплатная аренда земли ограниченной площади под индивидуальные жилые застройки. А участки свыше этой нормы необходимо предоставлять также на арендной основе с оплатой по расширенной шкале и контролем за их целевым использованием со стороны государства).
Жилые дома и квартиры, как объекты рукотворного труда, могут являться объектами как частной, так и муниципальной собственности.
— Народу принадлежит, а государством контролируется и управляется банковская система, авиационно-космическая и оборонная отрасли, сфера всех социальных, жизнеобеспечивающих и жизнесохраняющих непроизводственных услуг. К ним относятся просветительно-образовательные, социальные, пенсионные, здравоохранительные, энергоснабжающие, коммунальные, риэлторские, транспортные и т.п. области услуг.
— Государство осуществляет эффективное регулирование рыночного хозяйства, способствует развитию разнообразных форм рыночных отношений и охране частной, рукотворно-интеллектуальной собственности.
Некоторые положения.
УЖЗКХ.
— Государственные Управления Жилищно-Земельного Коммунального Хозяйства помимо предоставления услуг по содержанию жилого фонда и придомовой территории, оказывают ещё и риэлторские услуги населению, обеспечивающие дополнительный финансовый доход УЖЗКХ. Организация риэлторской службы при УЗЖКХ также решает проблему такого явления, как «черные риэлторы».
— В услуги по содержанию жилого фонда в обязательном порядке входит полная уборка подъездов, козырьков и мытье окон, а также устранение последствий (неполадок) некачественного капитального ремонта, со временем приводящих к аварийным ситуациям и порче как общеподъездного, так и частного имущества.
— При каждом ЖЭУ есть пост участкового полицейского, обеспечивающего правопорядок и сохранность домов и придомовых территорий с находящимися на них насаждениями и объектами для отдыха. Участковый полицейский наделен полномочиями наложения штрафов, передачи в суд и другие организации материалов на правонарушителей, а также наделен правом освобождения от незаконного самозахвата гражданами придомовых территорий с размещением на них объектов частной собственности в виде построек, ограждений и пр.
НЕРАВЕНСТВО, БОРЬБА С НУЖДОЙ И БЕДНОСТЬЮ, ПРЕСТУПНЫМ И АМОРАЛЬНЫМ ОБРАЗОМ ЖИЗНИ.
Неравенство всегда было, есть и будет. И это зависит от природных способностей и возможностей каждого человека, а также умения их применить, самореализоваться. Другое дело — равные конституционные права и обязанности, распространяющиеся на всех граждан России без исключения.
— Государство следит за социально-экономическим положением субъектов страны. И через политику регулирования и контроля над различными отраслями хозяйства, через грамотное перераспределение налоговых, арендных, штрафных и прочих взысканий и отчислений, а также других доходов обеспечивает безбедную жизнь нетрудоспособной части населения.
— Суммы минимального размера оплаты труда, базовой части пенсии для неработающих пенсионеров, детских пособий и пособий по инвалидности не должны быть меньше 50% средней месячной зарплаты по стране. Для работающих пенсионеров — базовая часть пенсии составляет 25% от средней месячной общегосударственной зарплаты.
— Развитие службы хосписов и строительство комфортабельных пансионов для временного или постоянного проживания одиноких пенсионеров, требующих обслуживания или ухода за ними.
— Совершенствование законодательной системы. Повышение наказания за всевозможные хищения (в том числе нецелевое использование средств и сокрытие доходов), махинации, взяточничество, насилие, разврат, распространение (производство, торговля) гражданами спиртного и наркотиков. Для воров и расхитителей применение мер конфискации как имущества, так и банковских счетов, а также освобождение под залоги, превышающие сумму хищения.
— Расширение и ужесточение штрафных санкций за правонарушения во всех сферах соцкультбыта, за аморальное, безнравственное поведение граждан.
— Россия – светское государство и не имеет государственной религии. Контроль за нравственностью. Свобода вероисповедания.
________________________________________
http://jehova-ire.livejournal.com/25027.h
jehova-ire.livejournal.com
Унитарная Россия
ЧЕРКЕССК—Координатор «Единой России» по национальной политике, главный редактор журнала «Вестник Российской нации» Абдул-Хаким Султыгов предложил объявить 2012 год годом Русской политической нации. Сформироваться она может, считает Султыгов, только после того как национально-территориальные образования в России откажутся от своего статуса. Далее следует упразднить федеральный договор и создать унитарное государство. Вместе с тем, по словам Султыгова, такая реформа не может проводиться сверху, сами субъекты федерации должны ее инициировать.Функционер партии власти вдруг, без всякого согласования со своим партийным руководством, предлагает отказаться от федерального устройства России, как патриот и как частное лицо. Эксперт московского «Центра Карнеги» Алексей Малашенко усомнился в искренности господина Султыгова:
«Во-первых, такие инициативы в нашей стране никогда не исходят снизу, они исходят только сверху. Султыгов, это тот человек, который находится между низами и верхами, но отражает явно позицию верхов. Это очередной пробный шар – возможно ли такое или нет? Раньше это пробовал Жириновский, еще кто-то. Так что вот эта централизация идет и будет идти, и, фактически, это утрата того, что называется Российской Федерацией. Как там Россия будет называться, я уже не знаю. Это даже уже сегодня не федерация, а нечто другое. А теперь это как бы будет легитимизированно».
Национальные окраины обнаруживают другое понимание российского государства. По мнению председателя «Карачаевского конгресса» Казбека Чамаева, Российская Федерация – это государство на паях, в которое каждый народ вошел со своей исконной территорией и со своим суверенным правом. Единственная альтернатива федерации, по его мнению, это империя, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Например, такими, как борьба народов за независимость.
«Все 89 субъектов собрались в Кремле, все подписали федеративный договор. После этого образовалась Российская Федерация. Сейчас, мне кажется, что федерации не будет. А куда денутся республики? Унитарного государства не бывает при таком количестве наций. Унитарное государство может быть в Америке или в Германии, там, где живет один народ, а другие национальности пришлые. А тут люди живут сотнями, тысячами лет, и имеют свои исконные территории. Они вовсе не нуждаются ни в чьей помощи, это самодостаточные народы и самодостаточные государственные образования. Они могут жить только в условиях федерации».
Слушать
Эксперт из Кабардино-Балкарии Хажисмель Тхагапсоев считает подобную реакцию закономерной:
«Я думаю, что такой ход едва ли вызовет бурю восторга в национальных регионах. В России есть разные силы. Есть и силы, которые все понимают как панславянизм, как русскую империю. Можно говорить о формировании российской гражданско-политической нации, которая не снимает культурного различия и признает культурное различие. Это правильная постановка вопроса и ни у кого нет возражений против этого. От него куда денешься? Это форма жизни 150 народов, проживающих в современной России».
Инициатива господина Султыгова воспринимается как очередное проявление воли Рамзана Кадырова, считает руководитель центра политической информации Алексей Мухин:
«Чеченские политики плывут дальше Рамзана Кадырова, предлагая унифицировать региональные образования и избавиться от понятия «национальная республика». Действительно, здесь можно усматривать верноподданнические мотивы. Но одновременно здесь играет роль и то, что Рамзан Кадыров является сторонником создания на Северном Кавказе что-то типа халифата. Естественно, с доминированием определенных национальных составляющих. Но такая унификация встретит, безусловно, сопротивление в других национальных республиках, которые считают себя не менее значимыми на Северном Кавказе, и считают, что именно вокруг них он должен объединится».
Призыв объединиться в одну политическую нацию, когда 70% России выступает от отделения Кавказа от России, а кавказцы обыденно рассуждают, смогут ли они удержаться от войны всех против всех, после того, как Россия их бросит, выглядит явно преждевременным. Тем более, что власть, на совести которой лежит львиная доля ответственности за то, что происходит в стране, не подает надежд на качественные изменения. Зато инициатива по отмене федерализма может понравиться российскому избирателю на предстоящих в 2012 году президентских выборах, считает Алексей Малашенко:
«Я думаю, что большинство россиян, в основном русских, к этому отнесутся с большой симпатией, мы знаем какие сейчас настроения: «Что это получается? Там какие-то республики, какие-то президенты кавказские. А так все, и их больше не будет, и будут как все». То есть, я думаю, что власть, которая это инициирует, будет на этом выигрывать в глазах общества, особенно перед выборами. «Вот какие решительные – взяли и все заменили».
Если даже это и так, и инициатива господина Султыгова — это предвыборный пиар, то непонятно почему предметом обеспокоенности россиянина должно быть не качество его жизни, не состояние его гражданских прав, а статус северокавказских республик.
www.ekhokavkaza.com
Будущее России: унитарное государство или этнофедерация?
Политические тенденции
На подобные размышления экспертов и политологов натолкнули прошедшие в 2005 году реформы властной вертикали, особенно отмена губернаторских выборов. Так, бывший глава администрации президента Александр Волошин, рассуждая о возможном сценарии трансформации России федеративной в Россию унитарную, отметил, что национальные республики как самостоятельные субъекты Федерации являются очагами напряженности. Поэтому процесс укрупнения регионов может завершиться стиранием границ национальных республик. В то же время Борис Немцов в голос с другими российскими либералами в качестве негативных тенденций прошедшего года называет «сворачивание федеративных начал и местного самоуправления, что приводит к унитарному государству».
Здесь можно было бы согласиться с представителями либеральной оппозиции, но с совершенно иных позиций – с евразийских. Унитарное государство Россия – худший вариант из всех возможных как раз потому, что осуществляется за счет геноцида самобытных этносов, которые входят в его состав. Этот геноцид угрожает не только малым народам, которые ассимилируются в большом народе, но и большому народу, который теряет свои уникальные этнические качества, свою самобытность, своеобразие, свою традицию, а его представители становятся простыми гражданами государства-нации. Из этого следует, что Россия должна двигаться путями федерализма, но с одной существенной оговоркой – федерализм должен переходить от нынешнего территориального федерализма к этнофедерализму, то есть к федерации этносов или евразийскому федерализму.
Концепция этнофедерализма
В основе концепции этнофедерального государства лежит следующее представление: политическим субъектом выступает этнос и совокупность этносов, населяющих Российскую Федерацию. Эти этносы «отрываются» от территорий для того, чтобы не создавать прецедента возможного распада российской государственности. То есть этнос образует политическую единицу с большой степенью автономии, с большой степенью самостоятельных полномочий и системой самоуправления, вплоть до юридического плюрализма, но действующего в рамках народа, а не в рамках территории. В таком государстве, к примеру, татары будут признаны политическим субъектом со значительной степенью языковой автономии, то есть будут иметь право говорить на своем языке, культивировать свою письменность, свою этническую культуру, причем независимо от места проживания. Но при этом не будет таких явлений, как Татарстан, то есть не будет создаваться некой квазигосударственности на территории евразийской федерации, которая заведомо будет заключать в себе, помимо этнических татарских элементов, еще и другие народы. Отказ от унитарного государства в этой федеральной модели проходит на всех уровнях: на уровне общефедеральной системы нет унитарного государства, но и на уровне регионов тоже нет – в виде республик или областей, организованных по тому же самому унитарному принципу.
При этом централизм сохраняется, но только на уровне стратегического единства государства: управления вооруженными силами и основными стратегическими областями экономики, транспорта. Неприемлемыми в этом случае становятся все формы национализма, понимаемого через создание государства-нации, в том числе и российского национализма, который является сегодня одной из основных идей нынешней власти – идеей превращения России в государство-нацию с новой национальной общностью – «россиянами». Россия может быть только этнофедерацией. Причем этот процесс должен привести не к ослаблению единства России, но, наоборот, к укреплению этого единства, поскольку этносы будут оторваны от территориальных понятий, из-за чего предпосылок к сепаратизму просто не останется.
В нынешней ситуации области или края в составе Российской Федерации действительно представляют собой угрозу сепаратизма и распада России. Смысл евразийского федерализма как раз не в унитарности, не в полном лишении автономии областей, а в переходе от нынешней модели, когда субъектом Федерации является область, край или республика, к концепции народа – субъекта Федерации, с соответствующей ассамблеей народов, народным парламентом этносов и т.д. И в этом отношении назначение губернаторов, конечно, умаляет территориальный федеральный принцип Российской Федерации и может восприниматься, с одной стороны, как шаг в сторону унитарного государства, с другой – с точки зрения этнофедерализма – это не так плохо, поскольку в данном случае происходит предотвращение возможной угрозы сепаратизма.
Поскольку, как сказал президент, вводя назначение губернаторов, против России ведется война, в таких условиях мы не можем допустить той степени автономии и независимости регионов от Федерального центра, которая есть сегодня. Но должен быть сделан и следующий шаг: забирая часть полномочий в Центр, Россия должна передавать какие-то полномочия и на места. Принцип евразийского федерализма был бы прекрасным дополнением к этому стратегическому централизму, поскольку этнофедерализм не отрицает стратегический централизм, но дополняет его политическим правом этносов, правом народов. Движение же к унитарному государству взорвет Россию точно так же, как взорвет ее дальнейшее развитие территориального федерализма.
Если Россия примет и выстроит модель евразийской федерации, основанной на принципе политических прав этносов и геополитического единства большого пространства, то мы можем опять вернуться к статусу великой державы. Более того, за счет создания такой модели Россия вполне может выступить инициатором интеграции постсоветского пространства на новой идеологической основе. Россия в этом случае приобретет огромное значение не только как региональное государство, но и как носительница новой идеологии, спасительной для нынешней цивилизации на Востоке и на Западе, приобретет свою универсальную миссию.
02.02.2006
Источник: Россiя
uralistica.com
За преобразование России в унитарное государство
Со 2 по 9 августа на мультипортале KM.RU проводилась общероссийская акция «За преобразование России в унитарное государство». Нашу акцию поддержали 2474 человека, именно столько людей
Со 2 по 9 августа на мультипортале KM.RU проводилась общероссийская акция «За преобразование России в унитарное государство». Нашу акцию поддержали 2474 человека, именно столько людей проголосовало за конституционное преобразование России в унитарное государство.
Сейчас Россия находится на пороге больших административных преобразований, способных усовершенствовать государственную систему управления страны, сплотить новую российскую нацию и лишить врагов российской государственности оснований и возможности разжигать сепаратистские настроения.
Решение Владимира Путина провести реформу выборов глав регионов, согласно которой региональные парламенты теперь будут утверждать кандидатуры губернаторов, предложенные президентом, ознаменовало собой принципиально новый этап административной реформы в России, начавшейся с изменения принципа формирования Совета Федерации.
«Парад суверенитетов» начала 1990-х давно подошел к своему логическому концу. То, что в эпоху правления первого президента России казалось единственно верным решением, теперь смотрится вещью совершенно недопустимой и вредной. Закон должен быть один и для всех: и в Москве, и на Дальнем Востоке, и в Татарстане, и в Чечне.
Приближается эпоха нового государственного устройства, главный принцип которого заключается в усилении позиций центра и сплочении вокруг него российских регионов. Это означает, что развитие российской системы государственного управления приобрело новый вектор, направленный на переход от федеративного устройства России, заключающего в себе несколько государств или государственных образований, сформированных по территориально-национальному принципу, к унитарному государству — цельному государственному образованию, составные части которого (например, губернии и области) не обладают какой-либо политической самостоятельностью.
Тот факт, что главы регионов с 15 декабря 2004 года назначаются президентом после одобрения их законодательным собранием региона, несет в себе много положительных моментов, начиная от повышения контроля со стороны центра над региональными властями, заканчивая сокращением привилегий для региональной элиты. Новая система государственного управления наносит удар по антиконституционному всевластию республиканских этнократических элит.
Образование семи федеральных округов, отдаление региональных лидеров от Кремля, переподчинение силовых ведомств непосредственно представителям президента РФ — все это сокращает риск того, что региональные элиты попытаются выйти из-под юрисдикции Москвы и потребовать государственного суверенитета, как это произошло в дудаевской Ичкерии.
Более того, приведение законодательства субъектов Федерации в соответствие с конституцией и федеральным законодательством уравняет наконец в правах всех граждан страны на всей ее территории, вне зависимости от их этнической принадлежности и от знания или незнания тех или иных языков. В конце концов выбранный курс должен привести к превращению России в унитарное государство, свободное от своекорыстных устремлений региональных элит отдельных субъектов Федерации, богатых природными ресурсами, выйти из-под контроля Москвы, обрести независимость и тем самым нанести непоправимый ущерб Российскому государству и российскому народу. Владимир Путин неоднократно заявлял, что не считает для России полезным возвращение к государственному устройству советского типа. Это означает, что президент не хочет повторять ошибки прошлого и превращать Россию в государство с жестко централизованной экономикой по социалистическому типу. В реалиях настоящего времени упор в сплочении России должен быть сделан на политическое единство, а это абсолютно другая модель унитарного государства.
Сегодня еще рано делать выводы относительно того, какими особенностями должна обладать унитарная система государственного управления в будущей России. Но одно можно сказать точно: такая система необходима.
Приход к власти Владимира Путина и разгром мятежной Ичкерии заставил многих «удельных князьков» притаиться и даже выдавать себя за истых российских патриотов, что, правда, не помешало им и дальше нарушать права «нетитульных» наций и единолично распоряжаться народной собственностью. Так, например, в Башкирии была произведена совершенно беспардонная приватизация нефтехимического комплекса республики, ставшего вотчиной клана президента Башкирии Рахимова. В итоге в начале XXI века государственное устройство России оказалась в состоянии глубокого кризиса, а жители регионов были вынуждены замерзать зимой в собственных домах, как это было в Корякии, погибать под пулями террористов, как это было в Беслане, жить в полуразрушенных домах и терпеть произвол этнических элит.
Поэтому мнение о том, что Россия должна быть федеративным государством, кажется нам контрпродуктивным и исключительно вредным для судьбы как самой России, так и для российского народа, ибо концепция федеративного государства не учитывает тех особенностей, в которых зародилась и существует Россия, и более того, нарушает естественный ход развития российского государства. Вся история России — это история противостояния русского народа внешним агрессорам. Поэтому федеративное устройство государственного управления, изобретенное на Западе и пригодное для использования рядом западных государств, является глубоко чужеродным для России и может уничтожить российское государство изнутри.
Эти факты и тенденции редакция KM.RU не могла оставить без внимания и провела совместно с юридическим агентством НОЦИТ («Национальным Обществом по цифровым технологиям») акцию, которая нацелена на преобразование государственной системы управления в России из федеративной в унитарную.
Подводя итоги акции, проведенной мультипорталом KM.RU, мы заявляем, что Россия должна изменить существующий вариант государственного устройства, основанный на ущербной концепции этнической разноуровневой федерации, как не отвечающий нашим национальным интересам, и более того, просто вредный для повышения самосознания русского народа. Федеративная модель противоречит особенностям российского государства, в котором изначально существовала принципиально иная модель взаимоотношения между центром и периферией, основанная на централизации власти. И нам не следует гнаться за опытом Запада, когда вся российская история диктует эффективность унитарной системы.
Спасибо всем, кто нас поддержал.
Россия стоит на пороге больших административных преобразований, способных усовершенствовать государственную систему управления страны, сделать российское общество более сплоченным, лишить врагов российской государственности оснований и возможности разжигать сепаратистские настроения среди народов, населяющих Россию. Решение Владимира Путина провести реформу системы формирования Совета Федерации, согласно которой региональные парламенты теперь будут утверждать кандидатуры губернаторов, предложенных президентом, ознаменовало собой принципиально новый этап административной реформы в России. Суть преобразований заключается в том, что безвременье 90-х годов прошлого века, когда региональная политика, концептуально сформулированная в лозунге «Берите суверенитета столько, сколько сможете проглотить!», проходит, а на смену ей идет новая эпоха государственного устройства, главный принцип которого заключается в усилении позиций центра и сплочению вокруг него российских регионов. Это означает, что развитие российской системы государственного управления приобрело новый вектор, направленный на переход от федеративного устройства России, заключающего в себе несколько государств или государственных образований, сформированных по территориально-национальному принципу, к унитарному государству — цельному государственному образованию, составные части которого (губернии и области) не обладают какой-либо политической самостоятельностью.
В том, что кандидатуры губернаторов отныне будут назначаться президентом, несет в себе много положительных моментов, начиная от повышения контроля со стороны центра над региональными властями, заканчивая сокращением привилегий для региональной элиты. Но самое главное заключается в том, что теперь в стране будет меняться этнополитическая ситуация, которая начала обострятся еще с начала 90-х годов прошлого века и достигла своего апогея с началом первой чеченской кампании, ставшей венцом кризиса федеративного устройства России. Теперь же в стране вводится фактически новая система государственного управления, призванная нанести ощутимый удар по всевластию республиканских этнократических элит. Образование семи федеральных округов, отдаление региональных лидеров от Кремля, переподчинение силовых ведомств непосредственно представителям президента РФ — все это сокращает риск того, что региональные элиты попытаются выйти из-под юрисдикции Москвы и потребовать суверенитета. Более того, приведение законодательства субъектов федерации в соответствие с конституцией и федеральным законодательством уравняет, наконец, в правах всех граждан страны на всей ее территории вне зависимости от их этнической принадлежности и от знания или незнания тех или иных языков. В конце концов, выбранный курс должен привести к превращению России в унитарное государство, свободное от устремлений региональных элит отдельных субъектов федерации, богатых природными ресурсами, выйти из-под контроля Москвы, обрести независимость и, тем самым, нанести невправимый ущерб российскому государству и российскому народу. И хотя Владимир Путин неоднократно заявлял, что не считает для России полезным переходить к унитарной форме государственного устройства по советскому типу, это означает лишь то, что президент не хочет повторять ошибки прошлого и превращать Россию в государство с жестко централизованной экономикой по социалистическому типу. Напротив, в условиях сегодняшнего времени упор в сплочении России должен быть сделан на политическое единство, а это абсолютно другая модель унитарного государства.
Сегодня еще рано делать выводы относительно того, какими особенностями должна обладать унитарная система государственного управления в будущей России. Но одно можно сказать точно, унитарная система просто необходима современной России, где с начала 90-х годов ХХ века заинтересованными кругами пестовалось антироссийское заблуждение о том, что для многонациональных государств единственно возможной формой государственного управления может быть федеративное устройство. Главное заблуждение этого утверждения состояло в том, что изначально оно было привязано к этнической составляющей, позволив, таким образом, возможность региональным элитам, как правило, представляющим одну нацию, достигать свои корыстные интересы путем ведения откровенно националистической политики в своем регионе, выдавливая представителей «нетитульных» этнических групп из наиболее престижных социально-статусных ниш. При этом, «местные князьки» не стеснялись привлекать на свою сторону интеллигенцию для того, чтобы оправдать концепцию этнического федерализма. И, надо сказать, научное сообщество ряда субъектов федерации с энтузиазмом откликалось на это предложение. Ведущие представители гуманитарной науки Татарстана, Башкирии, Якутии и других российских автономий, заявивших о своем суверенитете, пытались обосновать правомерности сохранения в составе РФ национально-государственных субъектов. При этом формулировки так называемых ученых, радеющих за сохранение в России федерализма были не по-научному категоричны: «Официальная политика должна быть направлена на формирование такой модели федерации, которая отвечала бы интересам многонациональной России» (М. Хасанов), «Демократия и федерализм для полиэтничной России — синонимы. Одно невозможно без другого: Россия является полиэтничной страной, что должно учитываться в федеральном устройстве государства, иначе говоря, федерализация является способом решения «национального вопроса» (Р. Хакимов). И, пока теоретики, состоящие на службе у региональных элит, пытались обосновать свои глубоко ошибочные тезисы, не соответствующие истории России, ее естественному развитию, их хозяева тем временем стремились использовать свое служебное положение в корыстных целях. Неизвестно, чем бы это все закончилось, если бы не случилось войны в Чечне. Неудачный чеченский опыт, когда тамошние сепаратисты получили затяжной военный конфликт и разрушенную военными действиями республику. Приход к власти Владимира Путина и разгром мятежной Ичкерии заставил многих «удельных князьков» притаится и даже выдавать себя за истых российских патриотов, что правда не помешало им и дальше нарушать права «нетитульных» наций и единолично распоряжаться народной собственностью. Так, например, в Башкирии была произведена совершенно беспардонная приватизация нефтехимического комплекса республики, ставшего вотчиной клана президента Башкирии Рахимова. В итоге, в начале XXI века государственное устройство России оказалась в состоянии глубоко кризиса, а жители регионов были вынуждены замерзать зимой в собственных домах, как это было в Корякии, погибать под пулями террористов, как это было в Беслане, жить в полуразрушенных домах, терпеть произвол этнических элит и так далее, и тому подобное.
Ну, а могло бы быть все иначе, выбери Россия иной вариант федеративного устройства, не основанного на этнической концепции? Маловероятно. Потому что корень проблемы кроется в самом понятии «федеративное государство», изначально предполагающее отношение центра и регионов на основе союза, что в корне противоречит особенностям российского государства, в котором изначально существовала иная модель взаимоотношения между центром и периферией, основанная на централизации власти. Стоит напомнить читателю, что идея о федеративном государстве впервые появилась на Западе. Главными теоретиками этой идеи были Карл Маркс и Фридрих Энгельс, которые первые заявили о том, что такая форма государственного устройства в первую очередь необходима многонациональным государствам. Когда же дошло дело до строительства федеративного государства в России, никто даже не задумался о том, насколько она соответствует российской истории и российской реальности. Если вспомнить историю России, мы увидим, что Российская Империя была унитарным государством, несмотря на то, что в ней, как и сегодня, жило много национальностей. И в таком унитарном виде Российская Империя нормально существовала на протяжении многих столетий. А иначе и быть не могло. Изначально российское государство формировалось в условиях враждебного окружения. Чтобы сохранять безопасность русского народа, его правительство было вынуждено осваивать сопредельные территории и включать их в часть единой государственной системы, что было бы невозможно без централизованной системы госустройства. Если в США и Великобритании возможно создание федераций, о чем так часто писали Маркс и Энгельс, то только благодаря тому, что безопасность англичанам и американцам гарантировали океаны и проливы, и территория их стран меньше той, что располагает Россия. Кроме того, ошибочность тезиса о том, что многонациональные государства могут быть исключительно федеративными, подтверждает пример Китая — многонациональной страны с унитарной формой управления.
На этом фоне мнение о том, что Россия должна быть федеративным государством, кажется нам контрпродуктивным и исключительно вредным для судьбы как самой России, так и для российского народа, ибо концепция федеративного государства не учитывает тех особенностей, в которых зародилась и существует Россия и, более того, нарушает естественный ход развития российского государства. Вся история России — это история противостояния русского народа внешним агрессорам. Не изменилась ситуация и сегодня. Россия по-прежнему вынуждена обороняться от внешних агрессоров в лице так называемой западной цивилизации. А посему, федеративное устройство системы государственного управления, изобретенная на Западе и пригодная для использования рядом западных государств, является глубоко чужеродной для России и может уничтожить российское государство изнутри. В связи с этим мультипортал KM.RU начинает акцию «За преобразование России в унитарное государство». Мы призываем вас присоединиться к нашей акции и проголосовать за то, чтобы Россия стала унитарным государством.
Акция продлится с 2 по 9 августа
Cемен Гончаров
www.km.ru
РОССИИ НУЖНО УНИТАРНОЕ ГОСУДАРСТВО? За-Против
РОССИИ НУЖНО УНИТАРНОЕ ГОСУДАРСТВО? За-Против.
Комитет гражданских инициатив (КСИ) А. Кудрина внес предложения о коррекции механизмов формирования региональных органов исполнительной власти при сохранении федеративного устройства России.
Их суть: «Во главе государства будет избираемый напрямую президент, а во главе некоторых регионов правительства, избранные по итогам парламентских выборов». Идет речь сделать регионы парламентскими республиками. (http://deita.ru/politics/v-rossii_05.04.2013_834552
Каковы мои сомнения, возражения, предложения. В моём представлении КСИ-Кудрин, во первых, обходят ключевой вопрос- какое нам нужно государство федеративное или унитарное (например, как в Украине) . Точнее, они КСИ-Кудрин без всяких сомнений считают единственно верным -это федеративное устройство государства «Россия», как записано в Конституции. Во вторых, предлагаемые меры о новых механизмах формирования региональных органов власти носят в большей мере косметический характер. В практике своей реализации они приведут к хаосу в политической и целом гражданской жизни регионов. Почему? Ни одна из партий не признает избирательную победу другой партии. Такова реальность. Становится традицией, что еще не состоявшиеся выборы априорно объявляются нелегитимными. Более того. Заранее известные большинство будущих неудачников свою подготовку к голосованию сводят к подготовке различных уже отработанных форм провокаций, придания им истеричного характера и воздействия на общественное мнение и его мобилизации на протестные выступления с требованиями отмены выборов. Их отмена приведет только к смене ролей новых «победителей» и «побежденных». Выборы в Химках и Жуковском дают пищу для таких размышлений и выборов.
В моем понимании государственное устройство исполнительной власти в России должно строиться на принципах УНИТАРНОГО ГОСУДАРСТВА.
Каковы мои аргументы.
1.Исторические национальные традиции, менталитет русского народа, формировавшиеся в условиях авторитарного государства. Решающее значение играл в этом процессе территориальный и климатический фактор.
2. Федерация возникла как инструмент политической жизни только в годы советской власти -РСФСР— и во многом формально функционировала в условиях Союза Советских Социалистический Республик. Он, Союз, тоже функционировал с большой дозой формализма и прежде всего в экономике. В тоже время он был исторически необходим и помог сохранить и саму Россию. Принцип российского федерализма (РСФСР) политически конъюнктурно (Ельцин берите суверенитета сколько проглотите), и социально демагогически (яркий пример статья7- Россия социальное государство) был бездумно перенесен в нынешнею ельцинскую Конституцию. По тексту Конституции мы федерация, а по факту жизни государство — унитарное. Считаю, что нужна новая Конституция, а для начала нужна поправка в Конституцию- привести в соответствие с жизнью, назвать сами себя государством унитарным.
3. Далее конспективно. В унитарном государстве -все губернаторы назначаются. Новый президент новые губернаторы. В Украина все губернаторы назначаются.
4. Мировой опыт. Пример США, Великобритания, Франция, Италия, Япония. Общее у всех только одно- избирается первое лицо ИСПОЛНИТЕЛЬНОЙ власти. И по разному. Парламентом : Германия, Япония, Италия. Прямые выборы- США, Россия. А все остальные органы госвласти получают свой статус в каждой стране по своему.
Вот, пожалуй, и все, что хотел сказать. Тема необъятная и острая. Надеюсь поднятые мной вопросы вызовут интерес и развернется дискуссия в корректной тональности освещения самых острых проблем.
В.Е. Томашкевич, д.э.н.,профессор, деревня Подольниха.
Традиционно хотел попросить в двухзначном формате ответить на вопрос, —Какая форма государственного устройства предпочтительней для России:
Россия- федеративное государство
Россия унитарное государство
maxpark.com